28 июня 1942 года гитлеровские войска нанесли первый сильный удар на Воронежском направлении. Советские войска вынуждены были отступить, ведя тяжелые бои с превосходящими силами противника. Таловский железнодорожный узел (Верхнехавский район Воронежской области) стал практически последним крупным перевалочным пунктом на пути к линии фронта. Фашистское командование участило массированные налеты на станцию. В ночь с 17 на 18 июля 1942 года в полукилометре от станции произошла страшная трагедия.
По количеству погибших людей эта катастрофа может считаться одной из самых крупных среди всех тыловых железнодорожных катастроф, случившихся за годы минувшей войны. Речь идет о крушении воинского эшелона, перебрасывавшего личный состав 93-го СП. По данным ЦАМО ( Ф. 56 опись 12220 д. 61, ф. 58 опись 818883 д. 848, ф. 33 опись 11458 д. 172, прил. 9 «списки») и свидетельствам очевидцев (оставшихся в живых воинов 93-го СП), общая численность пассажиров потерпевшего крушение воинского эшелона была около 900 человек (по 30 в 29 вагонах), в живых осталась одна десятая часть (90 человек), а число погибших превысило 800 человек. Страшные картины катастрофы передают очевидцы: и те, кто по счастливой случайности остался жив, и те, кто участвовал в аварийных работах.
Свой рассказ Зулай Султанович Шантаев прислал в редакцию местной газеты 28 января 1984 года из Уральской области, где он проживал после войны, и начал с того, что предшествовало событию в Таловой: «После боев, недалеко от города Острогожска Воронежской области, 15 июля 1942 года в ночь форсированным маршем достигли станции Коротояк. Утром под бомбежкой противника переправились через Дон и 16 июля добрались до железнодорожной станции Лиски. Нас посадили в воинский эшелон. Я был командиром автоматного взвода. Моему взводу достался двуосный вагон. 17 июля мы к 16 часам доехали до станции Таловая, где находились почти до темна. В ночь, когда эшелон тронулся, я услышал крики, хотя был в сонном состоянии. Я лежал около окна, а затем ничего не помню. Пришел в себя недалеко от эшелона с перебитой ногой. Опираясь на найденную винтовку, стал рассматривать, что случилось. А случилась страшная беда: поезд с личным составом 93-го стрелкового полка потерпел крушение. Где-то в 10 часов утра стали собирать погибших. Так как мне пришлось воевать с 1941 года, повидал всякого, но то страшное зрелище потрясло. Мои солдаты, почти тридцать человек, погибли, и осталось нас всего лишь двое. Поднимали вагоны и освобождали убитых и раненых и вообще искалеченных, непохожих на людей… Нас, тяжелораненых, отправили в эвакогоспиталь № 3302 на станцию Аркадак Саратовской области».
Чудом спасшийся киевлянин Борис Вениаминович Левин писал в своих воспоминаниях от 14 апреля 1985 года: «Я подошел к машинисту паровоза, который выглядывал из своего окна. На мой вопрос, что случилось, он ответил: «Только я с эшелоном отъехал от станции Таловая, смотрю, на меня по моей линии мчит состав без паровоза. Хорошо, что я не успел набрать скорость, а то был бы и моему эшелону капут…» Пока я беседовал, подошла комиссия, возглавляемая генералом.
Солдаты извлекали трупы и в 120-150 метрах от железнодорожного полотна, на ржаном поле спешно копали братские могилы, никаких условных отметок на могилах оставлено не было. К вечеру того же дня движение по железной дороге было восстановлено. Такого крушения ни в одном фильме, даже в партизанской рельсовой войне в тылу врага, я не видел…»
Много информации, проясняющей картину случившегося, дает житель поселка Таловая, бывший директор районного краеведческого музея, ветеран Петр Михайлович Зеленин, который в то время был семнадцатилетним юношей-призывником и принимал участие в аварийных работах на месте катастрофы: «Страшный удар и скрежет я услышал ночью 17-18 июля, находясь в семи километрах от места событий. На бомбежку это не было похоже, поскольку не было слышно ни гула моторов немецких бомбардировщиков, ни сигналов воздушной тревоги. На место трагедии нас, призывников, привели во второй половине дня для участия в аварийно-спасательных работах и поиске личных вещей погибших. Увиденное мной оставило самое жуткое впечатление: облепленные человеческим мясом обломки эшелона, обезображенные до неузнаваемости тела бойцов; стоны обреченных на смерть воинов, сдавленных железными частями вагонов с такой силой, что не было никакой возможности освободить их из страшного плена. Лично мне удалось обнаружить три красноармейских книжки, перочинный нож и другие личные вещи бойцов. Из всего состава относительно уцелели лишь два вагона, находившиеся в начале эшелона. Оба они лежали под откосом насыпи. Все остальные вагоны, которые в народе называли «телячьими» или «бычьими», поскольку служили они для перевозки скота, представляли собой груды досок и металла».
Ходило много слухов о причине трагедии. Пытались определить: была это диверсия или же несчастный случай. В конечном итоге склонились ко второму варианту. За основу была принята такая версия: «Как известно, после захвата фашистскими войсками Донецкого угольного бассейна, поезда пришлось переводить на нефтяное топливо, поступавшее из бакинских месторождений, нефтяные топки были самодельными, а воспламенение смеси происходило при помощи таких же самодельных форсунок. Неисправность подобной форсунки и стала причиной пожара на паровозе, когда состав стоял на выходе из Таловой. Боясь демаскировки и не желая будить спящих бойцов, машинисты спешно отцепили локомотив и, отогнав его в сторону, принялись за тушение пожара, а потушив, вернулись к составу. Но автосцепка по неизвестной причине не сработала, и состав медленно покатился в сторону Таловой. Повторная попытка машиниста вновь закончилась неудачей и придала составу приличную скорость 50-60 километров в час. Таким образом, состав, отделившись от паровоза, пошел, набирая скорость, под уклон, навстречу другому воинскому эшелону, следовавшему за ним и стоявшему за мостом. Этот состав был грузовым, и тащил его паровоз-тяжеловес ФД («Феликс Дзержинский»). Именно он и принял на себя главный удар. Врезаясь в ФД, вагоны сначала дыбились, а потом падали под откос, круша все, чем были загружены. Нагромождения достигали высоты трехэтажного дома…»
Однако при рассмотрении обстоятельств крушения возникает множество вопросов. Во-первых, в свидетельских показаниях об обстоятельствах гибели эшелона постоянно упоминаются «ночная бомбежка», «страшный удар», «крушение», «взрыв»… Во-вторых, непонятно: как отъехавший от станции на расстояние не более 500 метров эшелон от удара сцепки набрал такую скорость (50-60 километров в час)? И почему нигде не оказалось фиксирующего башмака? В третьих, если удар был такой страшной силы, что были уничтожены 29 вагонов и погибло на месте 800 человек, почему совершенно не пострадал встречный эшелон и даже не был поврежден локомотив?
Одной из возможных версий, объясняющих события 8 июля 1942 года, может быть диверсия, проведенная группой войск вермахта. Это частично подтверждается историей, изложенной в мемуарах бывшего бойца РОА А.Н. Николаева (Николаев А.Н. Так это было. – Ливры-Гаргант, 1982 г.). «В июле месяце 1942 года на крупную узловую станцию Лиски Воронежской области немцы сбросили десант парашютистов, одетых в форму войск НКВД. Операция происходила ночью. Руководил ею майор Б.
Первым делом, майор с несколькими офицерами и охраной захватили комендатуру. Получив нужные сведения, коменданта и его помощника парашютисты заперли в подвале. Под предлогом, что бывший комендант оказался «немецким агентом», начальнику станции приказали впредь подчиняться новому коменданту. В это время на станцию прибыл воинский эшелон с подразделением дивизии, предназначенной для этого участка фронта. Начальника эшелона и всех командиров вызвали «на совещание» и всех задержали. К утру с ближайшей станции потребовали принять следующий эшелон. Начальник станции по приказу нового «коменданта» дал согласие. Когда эшелон был уже в пути, со станции Лиски пустили ему навстречу поезд из нескольких товарных вагонов. Происшедшее вскоре крушение вывело из строя важную железнодорожную линию.
Находившемуся в городе батальону было приказано занять оборону на восточных окраинах и не пропускать к городу никакие части.
В штабе фронта поняли, что на станции творится что-то неладное. Туда была послана воинская часть. Она была остановлена. Её командира доставили в комендатуру и арестовали. К полудню к городу подошли передовые немецкие танки. Станция Лиски с воинским эшелоном и другими составами была занята почти без боя.
Я рассказал коротко об этом действительно имевшем место эпизоде, чтобы показать – насколько изменилась бы обстановка на фронте при участии Русской Освободительной Армии».
В 60-х годах было проведено символическое перезахоронение жертв трагедии: по свидетельству очевидцев, перезахоронено было всего несколько человек. Изучив материалы, касающиеся того страшного происшествия, в июне 2010 года поисковики объединения «Дон» решили организовать экспедицию в село Таловая. Начали с того, что совместили две фотографии, сделанные с одного ракурса, – того времени и современную, что позволило примерно определить место катастрофы и захоронения. В том месте, где было захоронение, появился поселок Луна, а на противоположной стороне железнодорожной ветки – поселок Солнце, поэтому среди поисковиков ходила шутка, что копали на Луне.
Специалисты обследовали всю площадь предполагаемого захоронения и вскрыли его в шахматном порядке через каждые полтора метра. Было выяснено, что старая дорога сместилась, а захоронения находятся на 30 метров дальше от нее и попадают в палисадники недавно построенных домов. При помощи щупов и визуально поисковики обнаружили провалы, свидетельствующие о местах массовых захоронений. В связи с тем, что в случае эксгумации придется нарушить частные владения и нанести материальный ущерб владельцам, решено было обратиться в областной Совет Ветеранов и администрацию района с просьбой санкционировать раскопки. В настоящее время собраны подписи большей части жителей поселка, разрешающие проведение работ на их земельных участках. Экспедиция по поиску и эксгумации останков погибших в железнодорожной катастрофе планируется в ближайшее время.