Командир 267-ой СД полковник Андрей Кузьмич Кудряшов погиб 17 декабря 1942 года в самом начале операции «Малый Сатурн». В этот день были освобождены несколько сел Верхне-Мамонского района Воронежской области. Несмотря на выбитую фамилию «Кудряшов» у братской могилы в центре села Верхний Мамон, местные жители утверждали, что останки комдива все еще покоятся на заброшенном колхозном поле.
Ивану Жилякову, главному свидетелю, в 1943 году было четырнадцать лет. Спустя 64 года он четко указал место захоронения: «Мы детьми были любопытными, часто прибегали на окраину села…» Поисковики обследовали каждый сантиметр указанной территории и обнаружили провалы. Девять ям – двадцать четыре человека. Среди них был и комдив в отдельном захоронении, единственный из всех военнослужащих захороненный в гробу. Как сообщили российские и зарубежные средства массовой информации, 28 апреля 2007 года в селе Верхний Мамон Верхне-Мамонского района Воронежской области, на хуторе Ольховка, специалисты Воронежской региональной общественной организации «Историко-патриотическое поисковое объединение «ДОН» обнаружили останки полковника Кудряшова. В левой руке зажата сабля, а в правой – компас. По этим предметам и другим данным удалось установить личность. Сохранилась фотография, где Андрей Кузьмич запечатлен на лихом коне по кличке Абрек и при той самой сабле. Внук Кудряшова Павел Евдокимов потом рассказывал, что информация о нахождении захоронения была, как ледяной душ: ведь все родные были уверены, что останки захоронены в братской могиле, за ними ухаживают, возлагают цветы…
Как указано в «Энциклопедии Верхнемамонского района» Д.Ф. Шеншина, 17 декабря к 15 часам 267-я дивизия достигла села Дубовиково. Комдив лично руководил боем. Адъютант Борис Родников рассказал потом Марии Кудряшовой, что ее мужа расстрелял прорвавшийся «мессер». Однако, по воспоминаниям местного жителя Ивана Жилякова, Андрей Кузьмич погиб от осколка снаряда. Действительно, повреждение костей говорит в пользу второй версии. Жиляков вспомнил даже обстоятельства похорон комдива: «Снаряд или мина его убила. И как убило, почти пополам пересекло. А шофер его остался невредимый. Совсем невредимый. Перед наступлением полковник у нас недалеко стоял на квартире. Хоронили его в гробу. Сюда привезли на грузовике. Был небольшой военный оркестр. Погребли с почестью, как надо». Командарм Ф. Харитонов и член Военного совета генерал-майор авиации В. Клоков писали вдове: «… Андрея Кузьмича хоронила вся армия. Три минуты молчал, скорбел фронт об утрате своего любимого героя-командира, а потом тысячи бойцов, командиров ринулись в бой и жестоко мстили врагу за гибель боевого руководителя». Вскоре после обнаружения останков командарма их перенесли к памятнику в центре села и торжественно перезахоронили в присутствии родственников.
Останки в других ямах располагались на глубине 2-3 метра. Тела складывались беспорядочно. Из личных вещей в ямах нашлись только остатки портсигара, зубная щетка, зеркало, нательный крест, карандаш, кусок свитера. По словам Ивана Жилякова: «Когда хоронили, был Кудряшов, а также Васильев, не помню по имени-отчеству, был старшим лейтенантом, начальником разведотдела… его застрелили в висок, потом майор Соколов Иван Семенович, и сержант Травин». Как и описал свидетель, Васильев и Соколов были захоронены вместе. Действительно, в захоронении, точное место которого указал Жилин, в одном черепе было отверстие от пули. Как стало известно из архива Минобороны, Соколов Иван Семенович был уроженцем Кемеровской области. Удалось даже связаться с его родственниками и пригласить их на церемонию перезахоронения. Дочь Соколова Светлана Тарасенко не могла сдержать слез: «Я родилась 4 декабря, а похоронка пришла 22 числа. И мама все время переживала, успел ли отец получить известие, что у него родилась дочь».
Останки всех военнослужащих, найденные во время «Вахты Памяти», были также захоронены в братской могиле в селе Верхний Мамон в июне 2007 года.